В представленном номере журнала исследования по интеграционному и сравнительному праву посвящены концептуальным вопросам юридической науки, вопросам влияния современных технологий в области цифровизации и генетических технологий на право, а также зарубежного отраслевого права.

Форумы, конференции, круглые столы.

В представленной научной статье на общетеоретическом уровне научного познания исследуются проблемы Lex genetica на современной юридической карте мира.

Особое внимание уделено проблемам качественной оценки проблем Lex genetica (I), а также ее композиционным составляющим (II). Автор делает следующие выводы.

Следует говорить о пяти основных уровнях Lex genetica как о социально-нормативной системе:

— биоэтическом;

— связанном с доминантным для данной правовой системы и (или) правового сообщества способом правообразования;

— судебном;

— международном;

— уровне «юридического эсперанто».

Общая конструкция Lex genetica должна быть скоординирована с национальными моделями и образцами. Для Российской Федерации, во многом только начинающей путь выстраивания национальной политики в сфере Lex genetica, такой моделью может стать правовая конструкция, которую метафорически можно назвать «солнце», в основе нормативного регулирования которой стоят направляющие документы. Во Франции, например, к таким направляющим документам относят Закон «О биоэтике».

В части II настоящей статьи рассматриваются подходы современных правовых систем к предметной (отраслевой) классификации науки. Также исследуются дополнительные классификационные критерии, применяемые в некоторых правовых системах, такие как способ финансирования научных исследований, их значение для государства и общества.

На конкретных примерах продемонстрировано, что, несмотря на тождественность основных критериев, в современном праве не выработаны единообразные подходы к предметной (отраслевой) классификации научных исследований, причем данная ситуация характерна как для межгосударственного контекста (разные отрасли науки в разных правовых системах), так и для внутригосударственного, включая российское право (разные классификации в разных источниках права одной и той же страны).

В заключительном разделе статьи автором предложено рассмотреть вопрос о юридическом признании в качестве особого вида научных исследований тех, которые проводятся с использованием мегасайенс-установок с подразделением их на отдельные подвиды, соответствующие различным типам подобных установок, в частности источников синхротронного излучения и нейтронных источников.

Статья посвящена классификациям современных правовых систем. Актуальность данной темы связана с изменениями правовой карты мира. Также существуют новые потребности юридической науки и юридической практики. Автор рассматривает различные типы современных правовых систем. Он описывает характерные черты типологии правовой реальности, которая выступает в качестве разновидности нестрогой классификации. Особое место среди других типов занимает смешанный тип правовых систем. Подчеркивается значение типологии в правовой науке и правовом образовании. Автор описывает параметры классификаций правовых систем. Он также анализирует отдельные классификации, описывает взгляды различных ученых. В процессе исследования были выявлены перспективы развития классификаций правовых систем. Необходимо учитывать связь между сравнительным правоведением и другими гуманитарными науками. Автор использует отечественный и зарубежный правовой опыт.

В статье исследуется опыт правового регулирования деятельности биобанков в странах Северной Европы в контексте взаимодействия закона и биоэтики. Анализируются моральные возможности и правовые границы доступа государства, общества и исследовательского сообщества к личным данным при условии неукоснительного соблюдения неприкосновенности частной жизни. На материале законодательства отдельных стран Северной Европы, а также нормативной базы Европейского Союза обсуждаются успехи и трудности в достижении заявленной цели. Отдельно рассматриваются вопросы открытия, функционирования и закрытия биобанков, а также институциональный, ценностный и социокультурный контексты соответствующих практик.

Настоящая научная статья посвящена изучению основных направлений, в рамках которых отношения в сфере генома человека уже существуют (имеют частичное правовое сопровождение) и требуют своего правового регулирования в перспективе. Данные направления выстраиваются в виде нескольких парадигм правового регулирования отношений, возникающих при использовании геномных технологий — потребительской (социальной), медицинской и криминалистической (форенсической). Приведены примеры, как эти технологии взаимодействуют между собой и как могут помочь.

Кроме того, в представленной статье ставится задача проведения оценки текущего российского законодательства на предмет его соответствия современным достижениям в сфере генома человека и перспективам его совершенствования на основе лучшего зарубежного и международного опыта, так как в статье будут озвучены проблемы, связанные с фрагментарным наличием законодательных актов, не связанных единым комплексом подходов, нехваткой норм регулирования по актуальным вопросам в рамках правовых парадигм.

Статья посвящена анализу опыта регулирования и поиска путей преодоления некоторых проблем, существующих в сфере применения геномных технологий. На основе различий в особенностях выбора механизмов на международном, региональном и национальном уровнях в вопросах регулирования отношений, складывающихся в сфере геномных исследований, внедрения в жизнь их результатов, предложены подходы, направленные на нивелирование возможных негативных последствий и решение существующих проблем.

Отдельное внимание уделяется поиску подходов, направленных на решение проблем в рассматриваемой сфере в Российской Федерации. Материалы статьи могут быть использованы как в теоретической, так и в практической юриспруденции, а также могут представлять интерес для других сфер исследований генома человека (биоинформатики, медицины и т.д.).

Статья посвящена проблеме свободы субъекта — адресата генетического просвещения. Цель статьи: раскрыть и осмыслить особенности содержания генетического просвещения; сравнить генетическое просвещение с правовым и медицинским, выделить сходные и различные черты между ними; сформировать представление о способе и методе правового и социального регулирования генетического просвещения.

В исследовании рассматриваются две теоретические модели осмысления меры свободы использования информации о генетических данных: 1) представления обязательной информации в области генетики;

2) представления факультативной информации.

В контексте содержательных особенностей генетического просвещения исследуется категория «геномное просвещение» в соотношении с санитарным (медицинским) и правовым просвещением. Отмечается, что генетическое просвещение является инновационным по своей природе и обладает такими чертами, как междисцплинарность, узконаправленность и содержательная ограниченность, проактивность.

В заключении обозначается необходимость проведения специализированного исследования контента, контроля и коммуникации при осуществлении узконаправленного генетического просвещения.

В данной научной статье предметом исследования является изучение компетенций Европейского Союза (ЕС) в процессе регулирования здравоохранения на территории государств-членов. Цель данной статьи — анализ того, как распределена компетенция ЕС относительно компетенции государств-членов с учетом в качестве источника первичного договора организации. В статье рассмотрены полномочия организации Европейского Союза в рамках как основной, так и дополнительной компетенции и проанализировано, как ЕС взаимодействует с государствами-членами в рамках охраны здоровья в соответствии с правовыми положениями первичного источника. Рассмотрены основная и дополнительная компетенция Европейского Союза, а также проанализированы особенности и возможные перспективы правового регулирования охраны здоровья в рамках соответствующей отрасли права Европейского Союза. В статье отмечено, что система оказалась недостаточно эффективной в условиях пандемии, так как большая часть компетенции сосредоточена на национальном уровне и ЕС не имеет достаточно возможностей, чтобы принять меры противодействия пандемии. Это создает предпосылки для реформы компетенции.

Рассматривается проект Регламента Европейского Союза, устанавливающий гармонизированные правила в отношении искусственного интеллекта (Artificial Intelligence Act). Анализируются структура и особенности проекта данного нормативного правового акта интеграционной организации. Так, акт будет содержать гармонизированные правила ввода в оборот, эксплуатацию и использование систем ИИ; запреты на определенные методы искусственного интеллекта; особые требования к системам ИИ с высоким уровнем риска и обязательства операторов таких систем, гармонизированные правила прозрачности для систем ИИ, предназначенных для взаимодействия с физическими лицами, систем распознавания эмоций и биометрических систем категоризации, систем ИИ, используемых для создания изображений, аудио- или видеоконтента или управления ими; правила наблюдения и надзора за рынком.

В статье рассматриваются иные положения Акта, особенности предлагаемых институтов (в частности, должен быть создан Европейский Совет по искусственному интеллекту) и норм (в том числе экстерриториальность, риск-ориентированный подход, объект, сфера действия, наказания за нарушение положений). Освещается возможность добровольно соответствовать нормам кодексов поведения для некоторых систем ИИ. Делаются выводы о целесообразности применения указанных институтов или норм в Российской Федерации.

Необходимость создания новой технологической базы совместными усилиями хорошо понимают как в государствах — членах ЕС, так и в самой организации, однако ситуация долгое время вообще не менялась. Со временем государства-члены пришли к понимаю того, что вместо простого увеличения финансирования, которое не позволяет преодолеть неэффективность действий в рассматриваемой сфере, необходимо сократить дублирование действий по развитию потенциалов, платформ и систем, слабо связанных друг с другом. С 2016 г. на уровне Европейского Союза формируется достаточно целостная система, позволяющая координировать действия государств-членов по финансированию научных исследований для нужд обороны, а также путем определения наиболее приоритетных направлений исследований для всех государств — членов ЕС осуществлять софинансирование таких исследований из бюджета ЕС. Наиболее яркими примерами таких мер являются Европейский оборонный фонд и финансирование из него проектов государств-членов, реализуемых в рамках постоянного организованного сотрудничества. Подобные меры носят преимущественно межправительственный характер, однако способствуют формированию единого европейского рынка научных исследований путем стимулирования трансграничных исследовательских проектов.

В статье впервые подвергается структурированию понятие «модель федерализма». По мнению автора, она включает в себя такие принципиально важные элементы, как исходные факторы, оказавшие влияние на формирование конкретного федеративного государства, этапы его развития и сущностные составляющие модели, а именно историко-типологические и генезисные особенности федерализма и вектор развития.

На основе использования историко-государствоведческой литературы, конституционно-правовых материалов и результатов недавно опубликованного международного политологического проекта автор рассматривает модели федерализма соседних стран — Швейцарии и Германии, сформировавшиеся в середине XIX в., предлагает их оригинальное графическое описание. Данные государства различны по территориальной протяженности и государственной динамике, но все же схожи на начальных стадиях формирования федеративной модели, а именно при переходе к федеративной форме от конфедеративной. Также швейцарская и германская модели кардинально отличались и с точки зрения своей сущности и своего генезиса, но имели единообразный центростремительный вектор, для которого в современных глобализационных условиях характерно усиление управленческого центра и сокращение автономности субъектов.

В статье анализируются особенности партисипативного бюджетирования как относительно нового эксперимента в сфере демократии участия. Данная демократическая форма зародилась в 1989 г. в бразильском городе Порту-Алегри и затем получила распространение не только в Латинской Америке, но и на других континентах. Особое внимание уделяется странам Европы, где партисипативное бюджетирование внедрялось наиболее активно. Анализируются как положительные черты партисипативного бюджетирования, так и его возможные недостатки. По мнению автора, будучи одной из форм партисипативной демократии, партисипативное бюджетирование в то же время остается тесно привязанным к институтам представительной демократии. Инициатором его внедрения чаще всего является муниципальная исполнительная власть в целом либо ее отдельные представители, и в первую очередь главы местной администрации.

Инновационная инфраструктура как объект правового регулирования недостаточно исследована. В статье проведено обобщение практики совершенствования законодательства в области инновационной деятельности в странах Содружества Независимых Государств, которые являются лидерами инновационного развития — в Республике Казахстан, Республике Беларусь и Республике Армения, которые были определены на основании индекса человеческого развития и глобального инновационного индекса. Рассмотрена нормативная база этих стран СНГ с позиции государственного регулирования инновационно-технологической политики, создания технопарков, бизнес-инкубаторов, венчурных организаций, центров трансфера технологий. В ходе исследования выявлено, что национальные инновационные системы стран СНГ имеют существенные особенности. В выводах отмечается, что законодательная база охраны результатов инновационной деятельности недостаточно систематизирована, фрагментарно и разнородно сформирована по странам СНГ. По данному аспекту необходимо более широкое межгосударственное сотрудничество в рамках СНГ.

В статье рассмотрены понятие и основы правового статуса профессора российского университета. Приведены сравнения с аналогичной позицией во Франции и Германии. По результатам сравнительного анализа правовых актов России, Беларуси, Армении, Казахстана, Кыргызстана выявлены существенные отличия наукометрических показателей для соискателей ученой степени доктора юридических наук. Показаны различия критериев для присвоения ученого звания профессора в государствах — членах Евразийского экономического союза. Высказано мнение о негативном влиянии указанной дифференциации на трудовую и академическую мобильность. Сделан вывод о том, что достижение научных показателей необходимо на протяжении всей активной творческой жизни профессора. Выявлена тенденция «интернационализации» публикационной активности, поскольку требования наличия проиндексированных в международных базах данных публикаций присутствуют в правовых актах, регламентирующих различные аспекты деятельности профессора. Указанный фактор рекомендовано учитывать при выстраивании научной траектории современного профессора.

В соответствии с уголовным правом эвтаназия может квалифицироваться как два разных случая: как убийство — когда речь идет о действии, состоящем в прямом причинении смерти другому человеку, или как содействие другому лицу в самоубийстве. Эти два варианта квалификации применимы при условии, что исполнитель — лицо, совершившее акт причинения смерти, не является тем лицом, которому была причинена смерть. А самоэвтаназия — это, по сути, не более чем суицид.  Однако, кроме эвтаназии, совершаемой помимо воли третьего лица (как в случае с Кристин Малевр, медсестрой из Мант-ля-Жоли, осужденной в 2003 г.), существуют случаи запроса на эвтаназию с проставленной под ними подписью, которые представляют сложность с юридической точки зрения. Чтобы разобраться в данном вопросе, необходимо прежде всего уточнить позицию современного уголовного права в отношении суицида (самоубийства).  С точки зрения депенализации/декриминализации суицида, де факто лицо, совершившее деяние (независимо от результата его действий), которое само же и является пострадавшим, не может являться объектом судебного преследования и в конечном итоге не может быть осуждено. Однако отсутствие судебного преследования и осуждения никоим образом не означает, что это деяние — суицид — оправдывается/одобряется законом. С другой стороны, если считать самоубийство правом, то необходимо будет согласиться с тем, что любой желающий совершить это деяние может обратиться за содействием в осуществлении его смерти. В свете этих двух противоположных подходов перед нами встает вопрос о наличии (или отсутствии) права на смерть.  В то же время эвтаназия, совершаемая помимо воли (навязываемая), однозначно подпадает под действие обычного уголовного права, эвтаназия, совершаемая по запросу, не имеет правовой основы. На сегодняшний день никакое право (никакой закон) не позволяет одобрить/ удовлетворить просьбу о смерти, но при этом позволяет уважать такую просьбу и в определенной мере предписывает достойное к ней отношение. В настоящей работе будут рассматриваться два аспекта: возможность трактовать эвтаназию как убийство в соответствии с общим правом (I) и позиция французского законодательства в отношении права на смерть (II).

Исследования на эмбрионах человека стремительно развиваются, порождая ряд этических и правовых вопросов, напрямую затрагивая права человека. Подходы к регулированию исследований эмбриона человека значительно различаются от страны к стране, в части из которых применяется запретительная практика (например, в Швейцарии и Италии), а в других — режим, допускающий использование эмбриона в научных целях с ограничениями разного объема (например, в Великобритании и Японии).

Цель настоящей статьи — выяснить, существуют ли в отсутствие международного консенсуса позиции международных органов, которые могут стать или уже стали общими ориентирами для разных стран, позволяющими эффективнее регулировать сферу использования эмбрионов человека в научных целях.

Сделан вывод о наличии позиций международных органов, которые могут служить в качестве ориентиров в регулировании рассматриваемой сферы. Государства могут пользоваться широкой свободой усмотрения в сфере регулирования исследований на эмбрионах с учетом необходимости регулярно обновлять свои правила в соответствии с развитием науки и прав человека и установлением определенного уровня защиты эмбриона.

В статье проводится анализ подходов, существующих в европейской и отечественной правовой доктрине, к определению понятия «биометрические данные», а также к эволюции формирования определения биометрических данных в правовых актах ЕС. Анализируются роль и место биометрических данных в системе персональных данных, их характеристика и ключевые признаки, позволяющие отнести данные физического лица к категории биометрических данных. Особое внимание уделяется перечню характеристик, подпадающих под категорию биометрических данных в соответствии с существующими научными подходами, а также положениями Общего регламента ЕС о защите персональных данных (GDPR).

В статье отмечаются основные проблемы толкования категории биометрических данных в праве, предлагается собственное определение биометрических данных, отвечающее, по мнению автора, основным критериям, характеризующим данные физического лица в качестве биометрических. В заключение автором делается вывод о наличии пробелов при формировании правового определения исследуемой категории персональных данных, что впоследствии закладывает основы несовершенного правового регулирования использования таких данных.

В статье обосновывается ведущая роль права частной собственности в экономической системе государства с рыночной экономикой, в связи с чем указывается на необходимость соблюдения повышенных гарантий ее защиты. Также констатируется наличие проблем с защищенностью прав собственности. Автор обосновывает обязательность для всех органов власти России правовых позиций Конституционного Суда РФ и Европейского Суда по правам человека. Сравнительный анализ указанных позиций и подходов к защите прав собственности приводит автора к выводу о том, что цель их гармонизации была отчасти достигнута. Однако в настоящее время для повышения эффективности защиты соответствующих прав необходимо и дальше имплементировать подходы ЕСПЧ, дающие повышенные гарантии защиты, в российскую правовую систему, а также рассмотреть вопрос о внесении точечных изменений в российское законодательство с учетом этих подходов.

Отрывок из работы «Революционный период» (Шершеневич Г. Ф. Очерки по истории кодификации гражданского права : в 3 т. Казань : типо-лит. Имп. ун-та, 1897-1899. Т. 1 : Франция. 61 с.).

Ордена и медали издревле являлись наградой и отличительным знаком для военного или гражданского человека, показывали достижения на службе, свидетельствовали о смелости в боях. К обладателям наград всегда относились с уважением.