В статье рассматриваются проблемы весьма значимого периода в политической истории Европы — начального этапа Нового времени. Возрастание европейских империй, а затем и национальных государств заставляет обратить внимание исследователя на два фундаментальных политико-государственных процесса, сопровождающих эти события, — на идею государственного единства и идею суверенной национальной государственности. Эпоха раннего Нового времени — взлет политико-правовой мысли и практики в области архитектуры государств. То будут новые государства, противопоставляющие себя средневековым, претендующие на неведомое доселе могущество, подкрепляемое культурными кодами понятий «народ» и «нация». Рим как политический идеал утвердится в политико-правовом пространстве и сакрализуется через философию и Римско-католическую церковь. Всё это неслучайно. Рим, ставящий во главу угла порядок, столь необходимый для политического единства и политической целостности любого государства, — это еще и миф о великой нации.

Философско-правовой анализ суверенитета, апеллируя к категориям и законам диалектики, способен научно обоснованно найти баланс между национальным самоопределением и необходимостью международного взаимодействия и внести вклад не только в теоретическое понимание этого явления, но и в выработку практических рекомендаций для разрешения актуальных проблем современных государств в объективных требованиях времени. С позиций диалектического метода познания феномена государственного суверенитета обоснованы выводы о его атрибутивности для государства; об обладании единством и противоположностью — независимостью и автономией (абсолютной властью и контролем над делами без внешних вмешательств) и внешними угрозами, вызывающими борьбу за сохранение и защиту суверенитета, а также поиск компромиссов с другими государствами; о переходе количественных изменений суверенитета в качественные — территориальные, национальные, конфессиональные и иные количественные накопления внутри суверенитета формируют его новые качества и сущность; о неполноте осмысления суверенитета без уяснения роли закона отрицания отрицания для понимания его эволюции — каждая новая форма суверенитета не просто отменяет предыдущую, но и включает ее в себя, обогащая и модифицируя. Так, навязывание государству в результате давления определенных условий и ограничений приводит к нарушению его суверенитета (первое отрицание), однако в ответ на эти ограничения и угрозы государство принимает меры для восстановления своей независимости и самостоятельности путем выборов, импичмента, денонсации международных договоров, укрепления обороноспособности и другими возможными средствами (второе отрицание). Уяснение моментов прохождения суверенитетом этапов своего отрицания позволяет увидеть правовые, социальные, культурные, экономические и иные аспекты, влияющие на суверенитет, его формирование и развитие.

С изменением границ возникает необходимость в правовой легитимации этого процесса и организации системы управления на государственных территориях. В статье ретроспективно на примере России рассматривается процесс трансформации центрального, местного управления страной, механизма взаимодействия между структурами власти, правового порядка по мере изменения границ государства. Исследование подтвердило авторскую гипотезу, что изменение границ коррелирует с трансформацией государственного строя, правовой системы. С другой стороны, процесс изменения государственного строя сопровождался внешними и внутренними политическими акциями, административно-территориальными преобразованиями, в результате которых изменялись границы государства. Изменение границ России исторически легитимировалось международными и нормативными договорами, национальным законодательством. Присоединяемые Россией территории объединялись правовой системой, экономически интегрировались и развивались за счет российских инвестиций; сохраняли самобытную культуру и традиционные формы местного управления. Регулирование границ Российской Федерации соответствует ее государственному строю, роли в мировом сообществе.

В статье представлена авторская интерпретация понятий «русская государственность» и «Российское государство», роли идеологии в их развитии. Аргументируется тезис, что идеология формируется на основе национальных архетипов и становится основой государственности и развития всех государственно-правовых форм. Современная государственная идеология России оценивается как цивилизационно ориентированная. Закрепленные в 2020 г. в Конституции РФ опирающиеся на традиционные духовно-нравственные ценности нравственные императивы выступают гарантией русской национальной идентичности и основой конституционно-правовой защиты суверенитета России. Государственность рассматривается как развивающийся во времени и пространстве процесс самоопределения нации, когда под воздействием совокупности социальных отношений складываются первоначально элементы, а затем и само государство. Государство выступает внешней статической формой развивающейся государственности. Исходя из мировоззренческих трансформаций отдается приоритет тому или иному пониманию государства. Применительно к Российскому государству дается характеристика февральской 1917 г. попытке сделать из него парламентскую демократию, оценивается провал эксперимента большевиков с военным коммунизмом, формирование Советского государства и права, отказ социалистической государственности от культурно-исторической преемственности. Государство периода СССР характеризуется как закономерный этап развития русской многонациональной государственности.

Конституция РФ определяет, что «Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии Российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство». Это нацеливает историко-правовое сообщество ученых на воссоздание подлинной истории отечественного государства и права, для чего необходимы уточнение некоторых положений, конкретизация выводов и пересмотр устоявшихся определений. Одной из малоизученных проблем отечественной истории является генезис российской государственности от сословного представительства к представительству национальному. Все еще встречаются работы, авторы которых анализируя внутреннюю политику Российской империи и СССР, допускают искажение исторической действительности, описывая «проклятое царское прошлое и совковый период», а историю народов Кавказа видят «под русским ярмом». Автор считает, что в основе Российского государства в различные периоды его существования была система государственной власти, которая выстраивалась с учетом интересов и чаяний всех категорий подданных или граждан, наций и народностей. Государствообразующий русский народ проявлял чувства братской сопричастности и способствовал правовой аккультурации входивших в состав страны народов, что и явилось основой создания России как государства-цивилизации.

В статье рассматриваются вопросы историографии такого феномена, как национальная идея или национальное самосознание, присутствующего в истории политической и правовой мысли на всех ее этапах и проявляющегося в той или иной степени в различных вариантах трактовки и обсуждения основных смысловых характеристик права и государства. Актуальность и востребованность исследуемой проблематики связана с отсутствием надлежащего освещения данного вопроса в науке истории политико-правовых учений, с наличием существенных неточностей и пробелов в интерпретации содержательных моментов относительно смысла и значения национального самосознания в сфере государства и права, а также с необходимостью переосмысления существующих подходов к распознаванию национальной идеи как атрибута политико-правовой культуры. Решение проблемы распознавания и надлежащего учета роли и значения национальной идеи, национального сознания в уяснении смысла политических и правовых учений прошлого и современности видится в понимании их как необходимой в каждом случае почвенной культурной среды, которая и делает возможным представление о праве и государстве как исторически конкретном явлении.

В статье раскрываются значение и актуальность формирования цивилизационной идентичности России, отсутствие которой обусловлено расколотым характером общественного, в том числе и правового, сознания россиян. Преодоление этого раскола требует целенаправленной политики государства, в основе которой должно лежать философско-правовое осмысление данной проблематики. Автор уделяет главное внимание лишь одному из аспектов этой комплексной проблематики, связанному с разработкой более четкого понятийного аппарата путем уточнения таких понятий, как национальная и этнокультурная идентичность россиян, цивилизационная и социокультурная идентичность России. Обосновывается тезис о том, что цивилизационная идентичность страны, претендующей на статус государства-цивилизации, предполагает не только общность истории и близкую ментальность ее граждан, основанную на базовом единстве социокультурных ценностей (иначе данное понятие не выходит за рамки социокультурной идентичности), но и общее понимание перспектив цивилизационного развития, т.е. наличие самостоятельного проекта будущего. Применительно к России такой проект будущего следует выстраивать в направлении синтеза западного понимания справедливости как равенства людей в их свободе и восточных представлений о справедливости социальной жизни на основе общинно-братского характера взаимодействия между людьми.

Актуальность исследования макрорегиональной северокавказской идентичности возрастает. Практически во всех стратегических документах, касающихся перспектив развития Северного Кавказа, он определяется как один из приоритетных макрорегионов Российской Федерации. В этой связи следует обратиться к анализу изменений административно-территориального устройства на Северном Кавказе, который позволит выявить исторические и социокультурные корни макрорегиональной идентичности, а также роль каждого региона в создании общей социокультурной картины данного макрорегиона. В статье с позиций конструктивизма анализируется процесс становления северокавказской макрорегиональной идентичности. Основываясь на опыте трансформаций административнотерриториального устройства Северного Кавказа в ХХ—ХХI вв., автор выделяет шесть этапов конструирования данного уровня идентичности. Отмечается, что политические пространственнотерриториальные стратегии играют значительную роль в процессе укрепления российской национальной идентичности в макрорегионе. Аргументируется тезис о том, что макрорегиональная идентичность представляет собой инструмент, способный объединить и сплотить все этносы Северного Кавказа с целью упрочения взаимовыгодного межрегионального сотрудничества. В связи с появлением новых идентитарных дискурсов автор предлагает расширить концепцию многоуровневой идентичности и в качестве промежуточного уровня между региональной и национальной идентичностями встроить макрорегиональный уровень.

В статье излагается авторская точка зрения на роль практики охраны и популяризации исторического наследия в реализации национальной идеи. Хронологические рамки осуществленного автором исследования позволяют проследить становление государственной политики в сфере формирования национальной идеологии, способной сплотить общество и обеспечить его дальнейшее развитие. XIX в. характеризуется как время создания благоприятных условий для осознания единства нации благодаря масштабным реформам Александра II. В условиях сложной перестройки социальной структуры единства российского общества можно было достичь только обращением к историческому опыту государственного строительства. Именно поэтому в XIX в. популяризация исторического наследия вышла на принципиально новый уровень, позволяющий говорить о формировании национальной идеологии на основе культа исторической памяти. На примере материалов Новгородской губернии автор доказывает, что именно государство является институтом, обеспечивающим сохранение исторической памяти, поддерживающим гражданские инициативы и формирующим общенациональную идеологию на основе обобщения многовекового опыта нации.

Автор дает ретроспективный анализ правовых аспектов языковой политики эпохи модерна, когда с национальной идентичностью, базирующейся во многом на общности языка, оказывается сопряженной гражданская идентичность, требующая безусловной политической лояльности по отношению к государству. В этих условиях государство модерна, независимо от формы правления, государственного устройства и политического режима, предпринимает попытки объединить при помощи языковой политики и опосредующего ее проведения правового регулирования разнородные группы — этнически и не только — в политическую нацию, интегрированную прежде всего лингвистически. Раскрывается центральная роль, которую играли в формировании гражданской идентичности и политической нации лингвоидеологии и лингворегулирование, опосредующие, соответственно, идейно-ценностную и позитивно-правовую проекции языковой политики. Показывается, как поступательно нарастающей политизации языковой проблематики сопутствовала — в контексте процессов государственного строительства и становления гражданской идентичности — юридизация данного дискурса. В контексте рассматриваемой проблематики обосновывается тезис о нерелевантности подходов радикального конструктивизма к интерпретации соотношения языка, национальной идентичности и правового регулирования. Обосновывается итоговый вывод о важности сравнительно-исторического изучения опыта правового воздействия на языковую сферу в качестве ключевого компонента национальной идентичности для определения оптимальных форм правового воздействия на языковые отношения.

 Статья посвящена философско-правовому исследованию категории «правовое наследие» как сложного многовекторного понятия. В качестве объектов правового наследия в статье выделены нормативный массив, юридическая практика, научные правовые концепции и неофициальные правовые тексты предшествующих периодов развития национальной правовой системы, сложившиеся исторически, прошедшие проверку временем и эксплицирующие отношение к социальному и официальному праву различных социальных групп и (или) общества в целом. Значение правового наследия в правовом бытии детерминировано его признаками: непрерывность, единство, нормативность, социальность. Основное внимание в статье уделено изучению конструирования и бытия правового наследия в коммуникативном измерении. На основе анализа онтологических, феноменологических и аксиологических аспектов этой категории сделан вывод, что правовое наследие выступает ценностным средством закрепления правовых знаний, эксплицирующих представления сообщества о правовых нормах и ценностях в пределах пространственно-временного континуума, которые прошли проверку практикой, показав свою эффективность в обеспечении правопорядка, и использование которых в правотворчестве и (или) правоприменении способно обеспечить гармонизацию современной правовой реальности.

В статье подробно рассматриваются исторические процессы, которые привели к принятию Конституции СССР 1924 г. Анализируется значение Советского государства, образовавшегося в начале XX в., и его роль в формировании новой политической системы. Конституция РСФСР 1918 г. заложила основы социалистического государства и стала важным шагом на пути к созданию СССР. После победы большевиков в Гражданской войне в состав РСФСР вошли новые территории, что послужило основой для образования единого Советского государства. Принятие Конституции СССР 1924 г. заложило фундамент для создания единого правового пространства на территории бывшей Российской империи. Конституция не только закрепила федеративную структуру государства и установила разделение властей между центральным правительством и республиками, в ней также подчеркивался суверенитет союзных республик, и в то же время ограничивалась возможность самостоятельной внешнеполитической деятельности в интересах национальной безопасности. Автор утверждает, что сверхцентрализация подорвала саму возможность закрепления федеративных принципов, заложенных в Конституции 1924 г. Это привело к формированию авторитарной системы управления, которая доминировала в СССР на протяжении всей его истории. Статья представляет собой глубокий анализ исторических процессов, приведших к принятию Конституции СССР 1924 г., и ее влияния на формирование советской политической системы.

В статье объясняется понятие кодификации. Указываются виды кодифицированных актов. Общесоюзными кодифицированными актами гражданского законодательства признаны кодексы и Основы. Выделяются этапы кодификации общесоюзного гражданского законодательства в советский период. На первом этапе (1924—1936 гг.) в виде общесоюзного закона готовились Основы гражданского законодательства, которые не были приняты. Второй этап (1936 — начало 1950-х гг.) характеризуется составлением ГК СССР. Подготовлено пять вариантов проекта ГК СССР, работа была остановлена. Отказ от общесоюзной кодификации был связан с расширением законодательных полномочий союзных республик. Проект ГК СССР имел практическое значение, потому что его положения использовались при составлении Основ гражданского законодательства. Подготовка и утверждение Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик составили содержание третьего этапа кодификации общесоюзного законодательства (1957—1961 гг.). Анализируется место Основ в системе источников советского законодательства. Рассматривается юридическая сила Основ.

Изучение российского опыта законодательной защиты института семьи через призму исторического анализа и осмысления его влияния на современные социально-экономические процессы и нормы общества на фоне мировой тенденции развала института семьи приобретает особое значение. Работа автора направлена на изучение изменений в законодательстве, касающихся института семьи в России с момента установления советской власти до конституционных реформ 2020 г. Несмотря на трансформацию права в разные исторические периоды, неизменным оставалось стремление законодателя к укреплению семьи, социальной поддержке нуждавшихся членов семьи. Сегодня конституционный принцип государственной защиты семьи, материнства, отцовства и детства имеет приоритетное значение. Однако для того, чтобы положения, закрепленные в Основном Законе, находили повсеместное и эффективное применение, необходимо стремление каждого индивида в отдельности и общества в целом к осознанному выбору в пользу самоидентификации, основанной на глубинных истоках прошлого, культурном единстве нашей страны, уважении к традициям, ценностям предшествовавших поколений. Ключевым фактором при этом должно стать формирование данных ценностей в семье.

В статье ставится вопрос о значимых элементах культурного кода России. Господствующая система ценностей и соответствующая правовая идеология задают цель существования и пределы допустимого в процессе ее достижения как для гражданина, так и для государства. Утверждается важность воспитания: мало просто дать ориентиры в рамках дихотомии «хорошо» — «плохо», нужно прививать умение мыслить критически, активно отторгая то, что данной системой ценностей воспринимается как Зло. Нужно показывать, как в рамках идеологической пропаганды различия в системах ценностей интерпретируются с преднамеренным уклонением от истины. Особый характер национального культурного кода России подтверждается ее историей. Право и закон, свободу и ответственность, равенство формальное и фактическое русский народ веками понимал по-своему. Правовая связь предусматривает взаимность прав и обязанностей, т.е., рассчитывая на защиту государства, гражданин должен по меньшей мере сохранять ему верность.

Научная статья посвящена актуальной в современных условиях теме перспектив развития высшего юридического образования с учетом основных трендов рынка труда. Активное внедрение инновационных технологий во все сферы жизнедеятельности общества влечет за собой трансформацию системы высшего образования. А смена мировоззренческой парадигмы российского общества влияет на существенное обновление воспитательной составляющей образовательного процесса в соответствии с закрепленным в 2020 г. положением п. 2 ст. 2 Федерального закона от 29.12.2012 № 273‑ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» о воспитании как неотъемлемой части всех уровней образования. Цель научной статьи — моделирование будущего университетского юридического образования в контексте национальных целей развития страны. Среди методов научного исследования как общенаучные (анализ, синтез), частнонаучные (социологический, статистический), так и специальные юридические методы научного познания (формально-юридический, историко-правовой, сравнительно-правовой и др.). Также были использованы методы абстрагирования и моделирования в контексте рассмотрения юридической профессии будущего. Выводы и положения, сформулированные на основании анализа норм образовательного и трудового законодательства, документов стратегического планирования, практики их применения, научных трудов российских и зарубежных ученых, могут быть интересны как для фундаментальных научных представлений о тенденциях развития высшего юридического образования, так и для возможного совершенствования законодательства об образовании.

В статье представлена авторская интерпретация проблемы традиций и инноваций с опорой на междисциплинарный подход. Обращаясь к трудам известных отечественных и зарубежных авторов в области теории права, социологии, культурологии, философии права, автор постулирует, что правовая культура как часть культуры подчиняется в своем развитии тем же социальным законам, что и культура как целое. Среди векторов исследуемой проблемы выделяются роль традиции в сохранении целостности и поддержании динамического равновесия в социуме, соотношение традиции и инновации в их различии и искомом единстве, разграничение понятий традиции и модернизации. Автор приходит к значимым в условиях формирования идеологии многополярного мира выводам: традиция и инновация являются сторонами единого процесса социального развития правовой реальности; благодаря традициям сохраняется ядро культуры, благодаря правовым традициям воспроизводятся инвариантные элементы правовой культуры; инновации возникают на основе культурного многообразия и способствуют преодолению стагнации; категорию модернизации необходимо использовать в процессе сопоставления современного и архаичного общества, категорию инновации — в процессе исследования статических и динамических процессов правовой реальности.

В статье представлена авторская позиция по вопросу о роли правового мифа о легитимации власти в формировании государственно-национальной идеологии. Отмечается, что идеология может рассматриваться в узком и широком смысле. Широкое толкование идеологии предполагает симбиоз не только теоретических положений, взятых в оценочном дискурсе, но и чувств, переживаний, настроений, составляющих эмоционально-волевой компонент идеологии и направленных на выявление смыслов. Рассматривается исторический процесс формирования государственной идеологии, в которой власть в лице царя в союзе с церковью, была призвана обеспечить единство и консолидацию российского общества. Отмечается, что символическая природа мифа способна придать идеологии действенную силу и обеспечить ее рецепцию со стороны народа. Анализируется мифологическая среда в процессе приобретения индивидом властных полномочий. Рассматриваются примеры создания правовых мифов легитимации власти, которые обнаруживают свое присутствие на протяжении как мировой, так и отечественной истории. Особая роль в процессе мифологизации власти отводится разнообразному арсеналу средств как правового, так и морально-религиозного характера для обеспечения доверительного отношения к власти.

В статье представлен авторский анализ современного состояния национальных идей и государственной идеологии и их влияния на развитие государства. Понимание того, как соотносятся национальные идеи и государственная идеология, важно для понимания политического дискурса и принятия решений во всем мире. Как правило, национальные идеи отождествляются с исторически сложившимися представлениями отдельных групп о благополучии, государственная идеология предлагает уникальные взгляды на роль государства, свободу личности, равенство и общественный прогресс, оказывая влияние на выработку политики развития государства. Эти различные системы убеждений формируют представления об управлении, экономических структурах и социальной политике, оказывая существенное влияние на принятие политических решений во всем мире. С другой стороны, государственная идеология может представлять национальные точки зрения на роль правительства, индивидуальные свободы, равенство и прогресс общества, оказывая влияние на политику и политические движения.

В статье рассматриваются вопросы правового регулирования государственно-религиозных отношений в советский период прежде всего в свете трансформации государственной политики в отношении религии в период Великой Отечественной войны. В это время важной составляющей патриотического дискурса становятся образы «святой Руси», обращение к героическим персонажам русской истории и культуры, делается акцент на духовном наследии и преемственности поколений. Анализируется проблема исполнения религией идеологических функций, в том числе на примере сформировавшейся в военные годы модели, которая сохраняла свою актуальность и впоследствии, вплоть до конца советского периода. Более того, эта модель в определенной степени повлияла и на современность. Делается вывод о том, что в период Великой Отечественной войны в СССР появилась (и в дальнейшем укреплялась) новая модель взаимоотношений государства и Русской православной церкви, с одной стороны, противоположная дореволюционной модели «симфонии», однако, с другой стороны, включившая ранее «господствовавшую» церковь в систему государственной власти на совершенно непривычных для нее условиях.

В работе предлагается вариант ответа на вопрос о характере доктрины государственного строительства независимой Индии М. Ганди. Автор подчеркивает, что М. Ганди нельзя назвать реакционным деятелем, поскольку предлагавшиеся им изменения носили существенный, поистине революционный характер. Однако, сравнивая работы М. Ганди и В. И. Ленина, автор указывает на наличие у них принципиальных противоречий, из-за которых индийского лидера нельзя признать революционером в том смысле, который в это понятие вкладывали сторонники коммунистических взглядов. В частности, отмечается религиозно-философский характер учения М. Ганди, его отрицательное отношение к научно-техническому прогрессу, а также идеология ненасилия. Делается вывод о том, что учение М. Ганди, в котором центральное место в государственном строительстве занимают религиозно-философские проблемы, хотя и не соответствовало коммунистической доктрине, несомненно, было революционным для своего времени. Также автор особо подчеркивает прикладной характер учения М. Ганди, который не только закладывал теоретические основы независимости Индии, но и предлагал конкретные шаги по ее достижению и сам активно участвовал в их реализации.